Личные вещи и документы Эдварда Гюллинга показал Национальный музей

Текст и фото: Хельга Белянцева

30 ноября, в день 140-летия Эдварда Гюллинга, в Петрозаводске прошел пресс-показ уникальной мемориальной коллекции, переданной в Национальный музей Карелии внучкой первого главы республики. 

Директор музея Михаил Гольденберг заметил, что ровно месяц назад в том же самом музейном зале проходил пресс-показ к 140-летию Отто Куусинена, одноклассника Гюллинга, с которым они вместе учились в гимназии в Ювяскюля. На их примере можно увидеть, как по-разному складывались судьбы «красных финнов», работавших в Советской России. Отто Куусинен позже взглавил Карело-Финскую ССР, был удостоен высоких должностей и наград, Эдварда Гюллинга ждал расстрел.

На пресс-показе была представлена коллекция документов, фотографий и предметов, которые передала в музейные фонды внучка Эдварда Гюллинга Татьяна Ароновна Кондратьева. Когда-то её дед работал в здании на площади Ленина в Петрозаводске, где располагается Национальный музей Карелии.

— Я всегда люблю напоминать, что наш главный экспонат — это наше здание, — отметил Михаил Гольденберг. — Здесь всегда размещались органы власти — и дореволюционной, и советской, и оно впитало в себя историю. Кабинет Гюллинга, возглавлявшего нашу республику   15 лет — с 1920 по 1935 год,  также находился здесь, в той части здания, которая пока не отреставрирована. Татьяна Ароновна Кондратьева посетила нас два года назад. Она привезла 52 документа Эдварда Гюллинга и сказала, что раз дедушка работал в этом здании, она бы хотела, чтобы они хранились в Национальном музее.

Недавно закончилась большая работа по принятию мемориальной коллекции в фонды музея. В ней представлен уникальный подбор документов — от удостоверения о членстве в ЦИК Карелии до справки о реабилитации; фотографии, связанные с семьей Гюллинга до начала его политической деятельности; некоторые сохранившиеся личные вещи и орден Сампо. 

— Эдвард Гюллинг происходил из простой трудовой семьи, — рассказывает Михаил Гольденберг. — Фамилия шведская, по духу — финн, дома у него говорили по-немецки (это было типично в тот период для шведской интеллектуальной элиты). Учёный (нашей республикой руководил доктор философии!), статистик, экономист. Это была большая удача для родившейся тогда Карельской трудовой коммуны. Депутат финского сейма, социал-демократ, к 1917 году он вступил в ряды финской компартии. В конце декабря 1917 года Ленин подписал декрет о независимости Финляндии в надежде, что там будет революция. И она произошла, Гюллинг был в горниле этих событий. Однако революция закончилась поражением, и красные финны были вынуждены уйти из Финляндии. Спасаясь от преследований финских властей, Эдвард Гюллинг оказался в эмиграции в Стокгольме, в изгнании, и пробыл там несколько лет.

Затем возникла идея КТК — Карельской Трудовой Коммуны. На базе районов, населенных карелами, решили создать образцовую коммуну как плацдарм для экспорта революции в Скандинавию и Финляндию. Все революционеры, и Ленин в первую очередь, продвигали идею мировой революции. Гюллинг был приглашен на должность руководителя коммуны и тайными путями прибыл в Советскую Россию.

Эдвард Гюллинг очень много сделал для Карелии, прежде всего, в области экономики. Он способствовал привлечению в Карелию ценных специалистов, в том числе американских и канадских финнов. В Карельскую Трудовую Коммуну гости из Европы ездили как на экскурсию. Сюда по приглашению Гюллинга приезжали датский писатель-коммунист Мартин Андерсен-Нексе, немецкий художник, поэт и философ Генрих Фогелер, Георг Гросс — крупнейший немецкий художник-экспрессионист. Михаил Гольденберг рассказал, что недавно исследователь из Германии передал сотрудникам музея главу книги Георга Гросса о пребывании в Карелии. Сейчас эта глава переведена специалистами ПетрГУ. 

«Скоро эту «бомбу» мы взорвем в информационном пространстве Карелии»,

— пообещал Гольденберг.

А в 1923 году была создана АКССР — Автономная Карельская Советская Социалистическая Республика, которую также возглавил Гюллинг. У него были очень хорошие связи в Коминтерне, и он добился определенных льгот для республики, что способствовало её развитию. Если ещё в 1921 году на площади перед правительственным зданием были голодные бунты, то в 1925 году магазины в Петрозаводске уже были заполнены. 

«Эдвард Гюллинг очень активно пропагандировал свою республику, — продолжает Михаил Гольденберг. — Благодаря ему наш музей в 1928 году получил статус государственного. В краеведческом музее появился штат, он перестал быть общественным».

Гюллинг, будучи главой республики, одновременно возглавлял Карельский научно-исследовательский институт, созданный в 1930 году. Его заместителем стал первый директор государственного краеведческого музея Степан Андреевич Макарьев.

В 1935 году Эдвард Гюллинг организовал первый праздник «Калевалы» в честь 100-летия издания эпоса. Потом в уголовном деле это ему будет вменено как «буржуазный национализм». Тучи сгущались и над канадскими и американскими финнами. В середине 30-х годов отношения с Финляндией были испорчены донельзя, дело пахло войной, и жернова истории тогда перемололи очень много талантливых людей, немало сделавших для Карелии. Погиб и Эдвард Александрович Гюллинг. В 1935 году он был отстранен от должности руководителя республики. Его одноклассник Отто Куусинен пристроил его младшим научным сотрудником в Институт мировой экономики в Москве, но Гюллинг уже жил в ожидании ареста, что и произошло летом 1937 года.

— Здесь есть страшные фотографии, на которые я не могу спокойно смотреть,  — говорит Михаил Гольденберг. — На них мы видим очень пожилого человека, недавно перенесшего операцию (в последние годы он ходил, опираясь на палку), в тюремной обстановке. Двумя словами это можно описать — трагедия революционера. В 38-м году Эдвард Гюллинг был расстрелян на полигоне в Коммунарке.

Орден Сампо, которым Гюллинг был награжден посмертно, вручили Татьяне Ароновне Кондратьевой в 2019 году, а она тут же его передала в музей с согласия членов семьи.

Из личных вещей первого руководителя республики почти ничего не сохранилось. Его семья жила в Ленинграде, после ареста Гюллинга её выселили и сослали, а квартира вместе с вещами ушла в небытие. 

До нас дошел письменный прибор из шпона карельской березы, на котором нанесена надпись: «Эдвард Гюллинг, 1930 год». Среди предметов, переданных музею, можно увидеть и управленческий инвентарь, в том числе председательский молоток. Свои речи, которые сохранились среди архивных документов, Гюллинг писал по-фински. Хотя русским языком тоже владел хорошо, изучал его в гимназии. 

Письменный прибор, по словам сотрудников музея, сделали к 50-летию Эдварда Гюллинга. В 1937 году жена Гюллинга передала его в семью Тойво Антикайнена, таким образом он сохранился и попал в наш музей. 

Как сказал Михаил Гольденберг, в истории вещей, принадлежавших Эдварду Гюллингу, «переплелась судьба человека и судьба нашей республики».   Предметы и документы войдут в будущую экспозицию музея, посвященную советскому периоду, где будет воссоздан также кабинет руководителя республики.