150 лет назад писатель Н. С. Лесков посетил Валаам

В литературу Николай Лесков[1] пришел в 1860-е годы. Это талантливый уникальный писатель, родившийся в семье потомственных священников, но избравший другой жизненный путь. Ни один русский классик не уделял в своем творчестве столько внимания церковной теме, ни один так хорошо изнутри не знал быт русского духовенства. «Острым глазом» писатель подмечал яркие житейские проявления верующих людей – от архиереев (знаменитые «Мелочи архиерейской жизни») и трудового белого священства (роман «Соборяне») до простых русских праведников (сам писатель именно так определял смысл своего творчества: «Я искал на Руси праведников» ). Замечал он и многочисленные недостатки духовенства и верующих.

Был Лесков и мастером путевых заметок, да и само творчество его началось именно с них. После неоконченного курса гимназии Лесков служил в Киеве в Казенной палате, и по долгу службы много ездил по России. Вернувшись из путешествия, он увлеченно рассказывал о нем друзьям, они посоветовали ему попробовать изложить свои впечатления на бумаге, – так и родились первые очерки. В очерках ярко проявились особенности художественного стиля Лескова – он любил балагурить, слегка подшучивать над предметом описания, мастерски описывал детали, вообще очень хорошо чувствовал и изображал «пестроту земной жизни».

Особенно выделяются в этом ряду очерки, посвященные Валааму. Лесков в очерках о Валааме не балагурит, не занимается бытописанием, он создает символически емкий образ святого острова. Очерки о Валааме носят название «Монашеские острова на Ладожском озере. Путевые заметки» (1874 г.).

Все произведения Лескова, посвященные Валааму, в отличие даже от его талантливых "собратьев по цеху" – писателей духовных и светских, посвятивших свое вдохновение Валааму, – не стали этнографической или историко-архивной зарисовкой, а помогли и помогают увидеть преображающую силу, которая от начала основания обители и доныне освящает монашеские острова, помогают ценить те духовные дарования, которые послал Господь русским людям через это особенное место, куда и сейчас стремится душа каждого православного верующего.[2]

Лескова называли самым национальным из писателей России. В его духовном формировании немалую роль сыграла украинская культура, которая стала ему близка за восемь лет киевской жизни в юные годы, и английская, которую он освоил благодаря многолетнему тесному общению со старшим родственником со стороны жены А. Скоттом.

Н.С. Лесков первым в истории русской литературы написал роман, главным героем которого стал священник. В романе-хронике "Соборяне" главный герой – протоиерей Савелий Туберозов. Впервые так подробно отражена жизнь священника, практически от начала его служения до смерти. Лесков реалист и образ Церкви в его произведениях соответствующий, но весьма субъективный. Начиная с "Соборян", его волнует вопрос о Церкви, и прежде всего о людях Церкви. Лесков изображал тех, кого знал лично или понаслышке, своих современников.

Начиная примерно с 1880-х годов изменилось отношение Н. Лескова к Церкви и духовенству.

Из русских писателей особенно хочется выделить наи­более самобытного нашего писателя второй половины XIX века Николая Семеновича Лескова.

В июне 1872 г. он совершает, как выразился его сын Андрей Лесков, небольшую прогулку по Ладожскому озе­ру, посетив Карелу, Коневец и Валаам.

Не следует забывать, что 1872 г. был годом издания ро­мана "Соборяне", годом написания, сразу же после поездки на Валаам, одного из лучших произведений Н.С. Лескова – рассказа "Запечатленный ангел".

Несомненно, что общий подъем духа во время поездки и после нее, бесспорно, способствовал созданию этих ше­девров, хотя эти произведения и не связаны непосредст­венно с Валаамом.

Несмотря на краткость самого пребывания на острове, Валаам получил значительный отклик в творчестве писа­теля. Четыре произведения Н.С.Лескова связаны с Валаа­мом, причем два из них весьма значительные. Хронологи­чески речь идет о следующих произведениях. В 1873 г. с 8 августа по 19 сентября в газете "Русский мир" публикова­лась серия путевых заметок "Монашеские острова на Ла­дожском озере", а с 15 октября по 28 ноября в том же из­дании - повесть "Очарованный странник", его жизнь, опы­ты, мнения и приключения. Рассказ. Посвящается Сергею Егоровичу Кулишову". В 1874 году "Очарованный стран­ник" вышел отдельным изданием. Поездка на Валаам дала Н.С.Лескову материал для последней части повести, кото­рая была уже готова в начале 1873 г. под названием "Чер­ноземный Телемак". Сам Н.С. Лесков, по свидетельству его сына Андрея до конца жизни ценил эту повесть, которая действительно, является самим лучшим его произведением и считается лучшей повестью XIX века. Что же касается путевых заметок "Монашеские острова на Ладожском озе­ре" после первой публикации в газете в 1873 г. они выхо­дят из печати вместе с "Запечатленным ангелом" в 1874 г. отдельным изданием в XX томе библиотеки современных писателей под названием: "Запечатленный ангел. Рождест­венский рассказ. Монашеские острова на Ладожском озе­ре. Путевые заметки". Н.С.Лесков. Спб., 1874. В марте 1886 г. встал вопрос о переиздании этих очерков, о чем со­ветовал книгоиздателю А.С.Суворину А.П.Чехов. Это видно из переписки Н.С.Лескова с А.С.Сувориным. (Два письма от 25 и 26 марта 1888 г.) при этом Н.С.Лесков воз­ражал следующим образом: "Их кое-кто любит (имеется в виду, прежде всего, А.П.Чехов), но я их терпеть не могу и всегда отрываю и бросаю"[3]. (Письмо от 25 марта 1888 г.).

Трудно сказать, почему Н.С. Лесков так относился к своим путевым заметкам. Читая их сейчас, можно только отметить некоторые длинноты в описании разговоров на церковные темы, в остальном же, эти заметки превос­ходны. Здесь можно встретить много тонких замечаний, рассуждений и великолепное описание природы: так, вви­ду необъятных просторов Ладожского озера, описывая все эти разговоры, и глядя на пьянствующих богомольцев и членов команды парохода "Валамо", Н.С.Лесков с горечью восклицает: "Боже мой! Боже мой! Что мы за необык­новенный народ! И кто, какой чужеземец может нас знать и понимать и отводить нам место и значение? Куда стре­мишься, куда плывешь ты, о святая родина, на своем ут­лом корабле со своими пьяными матросами? Как варит твой желудок эту смесь гороха с капустой, богомолья и пьянства, спиритской бредней с мечтательным безверием, невежества с самомнением?... О, крепись, моя родина! Крепись - ты необходима: кроме тебя, этим всяк поперх­нется ". (Указ., соч. с. 119).

Прибыв на остров Коневец, Н.С.Лесков любуется тишиною и неподвижностью. В пу­тевых заметках имеются прекрасные описания природы Коневца (с. 252-253), а когда он наблюдал табун однорос­лых статных лошадей, не удержался, воскликнув: "Какой славный конек!... Вот это ему бы и носить на себе бога­тыря Пересвета, богатыря в черном клобуке с воскрыль- ями и ратной звенящей кольчуге!" (с. 254). А при посеще­нии церквей имеются интересные рассуждения по древне­русской живописи (с. 263-265).

Правда, в путевые заметки не попало описание посеще­ния Н.С. Лесковым самого Валаама. Однако текст заметок заканчивается следующими словами: "Перед нами стал обрисовываться Валаам, о котором я напишу когда-нибудь в другое время. Место серьезное, и живут там люди, про которых надо говорить, не спеша и подумавши" (с. 284). Н.С.Лесков выполнил свое обещание, отразив тему Ва­лаама в своих трех замечательных произведениях: повесть "Очарованный странник" (1873 г.), рассказы "Павлин" (1874 г.), "Таинственные предвестия" (1885 г.).

Общая характеристика Валаама уже дается Н.С.Лесковым во введении "Монашеских островов на Ла­дожском озере": "Северный Афон" исполнен глубочай­шего и всестороннего интереса. Его величественная и уг­рюмая природа, его положение и характер, его независимое и своеобычное монашеское правление, установившее свои незыблемые строгие порядки, в которых воспитыва­ются аскетические нравы, являющие образцы увлекающей силы и скромного величия – все это чрезвычайно ориги­нально и не имеет себе на Руси ничего равного" (с. 118). А вот как начинается рассказ "Павлин":

« Я был участником в небольшом нарушении строгого монастырского обычая на Валааме. На этой суровой скале не любят праздных прогулок: откуда бы ни приплыл сюда далекий посетитель, и как бы ни велико в нем было жела­ние познакомиться с островом, он не может доставить себе этого огромного удовольствия, - говорю огромного, по­тому что остров, поистине прекрасен и грандиозные кар­тины его восхитительны.

На Валааме за обычай всякий паломник подчиняется послушанию: он должен ходить в церковь, молиться, тра­пезовать, потом трудиться, и, наконец, отдыхать. На про­гулки и обозревание здесь не рассчитано, но, однако, мне в сообществе, трех мужчин и двух дам, удалось обойти в одну ночь весь остров и запечатлеть навсегда в памяти дивную картину, которую представляют при бледном по­лусвете летней северной ночи дикие скалы, темные уро­чища и тихие скиты Русского Афона. Особенно хороши эти скиты, с их непробудною тишью, и из них особенно поражает скит Предтечи на островке Серничане. Здесь живут пустынники, для которых суровость общей Валаам­ской жизни кажется недостаточной - они удаляются в Предтеченский скит, где начальство обители бережет их покой от всякого нашествия мирского человека. Здесь теп­лят свои лампады люди, умершие миру, но неустанно мо­лящиеся за мир; здесь вечный пост, молчание и молитва ». (Н.С.Лесков. СС. ГИХЛ. М., 1957, т. 5, с.212).

Спустя 10 лет Николай Семенович Лесков вновь посе­тил места, в какой-то мере связанные с Валаамом. С 1 по 20 августа 1882 года Лесков вместе с сыном ездил в село Важино на реке Свири. На обратном пути они посетили Александро-Свирский монастырь.

[1] Н. С. Лесков родился 16 февраля 1831 г. в селе Горохово Орловской губернии, ныне Орловской области Род Лесковых по отцовской линии происходил из духовенства: дед Николая Лескова (Дмитрий Лесков), его отец, дед и прадед были священниками в селе Леска Орловской губернии. Большое обилие впечатлений в запас бытовых сведений дали ему годы службы сначала в Орле, затем в Киеве, а впоследствии у обрусевшего англичанина А.Я. Шкотта, управляющего графов Перовских и Нарышкиных.

[2] Валаам в творчестве Николая Лескова. Людмила Ильюнина.

[3] Так, в письме от 26 марта Н. С. Лесков пишет Суворину: "Чехов, вероятно, говорил Вам о Валаамском Дамаскине, чего я не мог вообразить..." и далее, (да­вал резкую характеристику Дамаскину) – продолжает отстаивать свою точку зрения: "Чехов - милый юноша, он может быть в каком-нибудь увлечении". Лесков Н.С. Собр. соч. в 11 томах, ГИХЛ, М., 1958, том II, с. 373-374.