«Я не воспринимала рекомендации врачей всерьез»: история тяжелых родов
На днях в паблике мам Петрозаводска появилось сообщение от девушки, которая спрашивала бывалых, пить или нет аспирин, который назначил ей врач во время беременности в качестве профилактики тромбоза,
На днях в паблике мам Петрозаводска появилось сообщение от девушки, которая спрашивала бывалых, пить или нет аспирин, который назначил ей врач во время беременности в качестве профилактики тромбоза, отеков и позднего гестоза. Семь лет назад я тоже, будучи беременной, ставила под сомнение советы врачей. Не назначения, нет (в этом плане я послушный пациент), но многие фразы медиков воспринимала как их «подстраховку». А потому пообещала после сложных родов обязательно рассказывать другим мамам, к чему это привело.
Семь лет назад
Моя беременность протекала нормально до шестого месяца. Потом появились отеки. Врачам это не понравилось и вскоре в моей карте мелькнуло новое для меня слово «преэклампсия», а также фраза про угрозу преждевременных родов. Поплакав от переживаний, я отправилась в роддом на сохранение по направлению от врача. Помню, тогда в приемном отделении акушерка интересовалась по телефону насчет меня у сотрудника перинатального центра, нет ли у них мест, чтобы принять маму, которая может родить раньше срока. Какое родить?! Думала я. У меня только 25-ая неделя беременности. О чем говорят эти люди?
В роддоме мне капали магнезию. Чудесное средство, которое за неделю сняло все отеки. Правда, ненадолго. Как только я начинала активничать (а я по жизни электровеник), меньше спать, много ходить (подруга подначивала, мол, ей врач советовала много ходить во время беременности — это полезно), отеки снова возвращались. На 29 неделе меня снова отправили на сохранение, к отекам прибавилась простуда. В специальном отделении для «грязных» (заразных) пациентов я провалялась две недели. Помню, как врач зашла в палату, чтобы сообщить мне о выписке.
— Чего ты так радуешься? — спросила она. — Я тебя выписываю всего лишь на четыре дня, потом вернешься к нам обратно.
И опять я не восприняла эти слова всерьез. Мне казалось, что отеки — это что-то не очень серьезное. Что раз их можно снять капельницей, то выносливая я до нее дотерпит, и выносит малыша до 40 недель, как положено.
Здесь стоит приостановиться и отметить, что на тот момент меня никто не отправил к гематологу (врачу, который специализируется на болезнях крови), никто не прописал таблетки, которые будут эту самую кровь разжижать. Почему? Ответа до сих пор не знаю. Это уже после я сдала анализы и гематолог сообщил, что если я когда-нибудь решусь на второго ребенка, то пить лекарства мне придется все девять месяцев. Поэтому мой совет мамам, у которых отеки — идите к гематологу.
Но вернемся на семь лет назад. Я, окрыленная выпиской из роддома, поехала на работу делать репортажи. Дома не могла сидеть ни минутки, хотя ноги снова предательски начали отекать. Я пылесосила, готовила, много гуляла (ведь я столько набрала килограммов, надо сбрасывать!). На четвертый день позвонила в роддом и сообщила, что еду к ним. На что мне ответили — мест нет. Ладно, решила я, подожду еще денек. На следующий день мест снова не было. А к отекам (из-за одного неприятного случая в тот вечер) присоединилось волнение, повышенное давление и головная боль.
День моих родов
На утро третьего дня я, еле передвигая отекшими ногами, сама на такси приехала в приемное отделение и просидела там шесть часов. Была очередь. Ноги сводило судорогой, я сообщила об этом акушерке, но она не восприняла мои слова всерьез. А стоило бы. К моменту, когда я поднялась в палату, пришли мои анализы с сильно завышенными показателями белка. Почки переставали работать. Помню, я поднималась по лестнице, коряво, как утка, потому что чувствовала эти отеки уже у живота, а медсестра меня спрашивала, почему я так странно хожу…
Меня сразу привели на осмотр к главному врачу, она ласкового пощупала мой живот и сообщила, что сейчас меня переведут в реанимацию, поставят капельницы и мне будет легче. Там мне помогут. Почему мне не могут поставить ее в обычной палате, я на тот момент не думала. Мозг беременной, знаете, имеет свойство «закрываться» от переживательных вопросов. Я отдала свои вещи и одежду, нацепила белую сорочку и меня отвели на кровать в реанимацию. В ту же секунду же в палату влетела бригада медиков: они начали ставить катетеры, аппарат для измерения давления, давать на подпись бумаги.
— Через 1,5 часа у тебя будет экстренное кесарево, — сказала мне главврач. — Мы просто в палате не хотели тебя пугать. Хочешь позвонить мужу? Может не надо пока? Зачем его расстраивать.
31 неделя и 1 день. Вот на таком срок родился мой сын весом 1 килограмм 408 граммов. Муж, кстати, примчался в роддом сразу (я позвонила, потому что его поддержка, пусть и по телефону, мне в тот момент очень была нужна), и до самой ночи ждал в приемном покое. Анестезиолог смог выйти к нему только ближе к 23 часам. Сообщил, что во время кесарева у меня случился резкий скачок давления и меня пришлось срочно увести под общий наркоз. И что я могла не выйти из него, просто не проснуться. Но повезло.
Историю рождения своего сына я ранее рассказывала . Сейчас ему уже семь лет. Родился он из-за тяжелой преэклампсии (гестоза). Белок в моче, повышенное давление и отеки — это и есть признаки этой болезни (ее еще называют поздним токсикозом). При тяжелой стадии гестоза есть только один выход — роды, иначе погибнут и мать, и ребенок.
Не буду писать про все ужасы кесарева, восстановления после него — это всё было на втором плане. На первом — глубоко недоношенный малыш, который три месяца потом боролся за жизнь в больнице. Каждый день врач говорила мне: «Ты же понимаешь, что ребенок тяжелый и может в любой момент умереть?». «Понимаю», — спокойно отвечала я. А внутри меня просто разрывало от страха, всепоглощающего, липкого, вязкого, кричащего.
Сыну семь раз переливали компоненты крови. Я не могла ничем толком помочь. Поэтому решила хотя бы искать людей, готовых сдать кровь с его группой и резусом (чтобы нужная кровь всегда была в наличии), отвозила им листки для станции переливания. Мои друзья кинули клич и тогда помочь отозвались 80 человек. Я всю жизнь буду им за это благодарна. Еще помню, как одна женщина привезла для моего сына крохотные вязаные носочки. До сих пор их храню в память о том, как много рядом хороших и отзывчивых людей.
Эти месяцы были для меня адом. В голове я часто прокручивала ситуацию, при которой возвращаюсь в роддом на сохранение ровно через четыре дня, а не позднее. При которой лежу дома, а не делаю репортажи. При которой все рекомендации врачей соблюдаю на 110%.
— То, что в роддоме нет мест, это проблемы роддома, а не твои, — сказала мне тогда врач, которая меня оперировала. — Тебе надо было сразу звонить в скорую, при возвращении отеков, и ехать на сохранение. Потому что в твоей ситуации это опасный признак и повод для госпитализации.
Я знаю мам с гестозом, которые лежали на сохранении до 37 недель и рожали в итоге доношенных малышей. Ведь родить раньше срока — это не родить крохотного человечка, которого надо просто откормить. Это огромный список диагнозов (которые могут до года снять, а могут и нет), это больничные инфекции, которые тут же цепляются к ребенку, у которого еще нет хорошего иммунитета. Это страх, боль, ужас и кошмар в одном флаконе.
Если у вас есть возможность предотвратить ранние роды, прикладывайте все усилия. Если врачи говорят, что это можно сделать, и прописывают лекарства, капельницы, кладут в стационар — езжайте. Не стоит, как я, думать, что они просто подстраховываются. Вы об этом потом будете жалеть всю жизнь.
Юлия КРАСНОВА
Последние новости
Какие меры безопасности нужно соблюдать при ремонте частотных преобразователей?
Безопасность при ремонте частотных преобразователей: основные правила и рекомендации.
Приглашаем на вебинар на тему «Обязанность граждан по декларированию доходов»
Это архивная публикация - она может содержать устаревшую информацию.

О запрете приватизации земельных участков, расположенных в пределах водных объектов и их береговой полосы
Согласно статье 6 Водного кодекса Российской Федерации, береговая полоса – это полоса земли вдоль береговой линии водного объекта, ширина которой по общему правилу составляет двадцать метров.

О запрете приватизации земельных участков, расположенных в пределах водных объектов и их береговой полосы
Согласно статье 6 Водного кодекса Российской Федерации, береговая полоса – это полоса земли вдоль береговой линии водного объекта, ширина которой по общему правилу составляет двадцать метров.